Идеологической базой внешней политики Византии до и во время крестовых походов оставалась доктрина, согласно которой потенциальные границы империи отождествлялись с пределами ойкумены, т.е. цивилизованного мира. Только βασιλεύς ([василевс] греч. император) мог быть законным правителем ойкумены, тогда как остальные князья соседних государств - лишь архонтами ( вассальными царями), имеющими власть благодаря тому, что василевс ромеев ( византийцев)  временно уступил им часть своего верховного суверенитета в отдельных областях империи.

Одновременно с аннексией феодальных государств Византия предоставляла лишившимся власти царькам привилегии, полномочия и сан в императорской администрации. Этим не замедлили воспользоваться армянские князьки расположенных на территории исторического Урарту эфемерных государств, получившие византийские саны и земельные владения в Малой Азии. Именно тогда сюда же был перенесен и армянский патриарший престол.

В 1044 г. передал свои владения Византии политический деятель Григор Магистр Пахлавуни, получивший земли в Месопотамии, сан и пост в византийской провинциальной администрации. Григор стал дукой  (наместником) Месопотамии, затем - Васпуракана и Тарона, позже Манцикерта. Один из его сыновей занял армянский патриарший престол, а второй в 1077 г. стал дукой Антиохии. После этого процесс  переселения армян в Малую Азию принял поистине гомерические масштабы: только с царьком Васпуракана Сенекеримом Арцруни переселилось 14 тыс. воинов, а общее число переселенцев (среди которых армяне составляли меньшинство, поскольку к тому времени часть т.н. армянских княжеств представляли собой арменизированные грузинские государственные образования - З.М.) варьируется в диапазоне 90 - 400 тысяч (2, 24 - 34).

В дальнейшем Византийская империя, столкнувшись с последствиями собственной переселенческой политики, начала  настойчиво проводить аннексию армянских княжеств по мере возрастания сельджукской экспансии. Опасаясь переселенного ранее армянского населения, ради сохранения единства империи, «византийская администрация стремилась нивелировать культурную специфику различных народов, населявших ее территорию <...> рост армянского населения ее (империи-З.М) восточных фем, продолжавшийся вплоть до сельджукского завоевания данных районов, сопровождался усиленными попытками его эллинизации, в первую очередь в религиозном и более широком культурном плане» (2, 27), что было понято армянами по-своему. Они абсолютно безразлично отнеслись к тому, что их основной покровитель, Византия,  терпит тяжелейшие поражения в борьбе с тюрками-сельджуками.

Армянские источники, полные сетований на тяжесть сельджукского завоевания, прямо скажем, весьма необъективны. На самом деле сельджуки поневоле сыграли на руку армянам: ведь по мере ослабления центральной власти в Византии армянские владетели становились все более независимыми. После же поражения империи при Манцикерте в 1071г. произошел окончательный разрыв  и без того напряженных отношений империи со своими восточными фемами, в частности, армянскими княжествами.

Особенно красноречив следующий факт: когда император Роман IV Диоген, отправляясь в третий поход на сельджуков, прибыл в  Севастию, его придворные обвинили Арцруни в том, что «они (армяне - З.М.) отнеслись к грекам разгромленной армии Мелиссена и Комнина  (полководцев императора - З.М.) более враждебно и безжалостно, чем сами тюрки». Византийцы дали хороший урок Арцруни, разграбив город (столицу владений Арцруни), а попытка Гагика II примирить их потерпела неудачу, что знаменовало собой окончательный разрыв армянских князьков Малой Азии с имперским правительством(2, 28).

После поражения при Манцикерте и пленения Романа IV Диогена сельджуками на территориях, ранее входивших в состав Византии, возник конгломерат крайне неустойчивых государственных образований. Ведя борьбу как  за отвоевание потерянных ранее территорий, так и с кочевниками - половцами и печенегами, постоянно тревожившими рубежи Византии, император Алексей I отправил в 1090 г. посольство к папе Урбану II, возможно, с целью заключения союза для борьбы с тюркскими мусульманскими меликствами и эмиратами, поскольку вернуть утраченные после Манцикерта земли своими силами империя была уже не в состоянии.

К концу 1096 г. к Константинополю стали стекаться первые отряды рыцарей- крестоносцев. 9 апреля 1097 г. прибыл старый враг Византии, предводитель южноитальянского ополчения, сын Роберта Гвискара  Боэмунд Тарентский. Отношения между крестоносцами и императором сразу же приняли враждебный характер: у Алексея I не было никаких сомнений насчет истинных целей этого похода.

Сознавая, что алчность рыцарей утолить будет непросто, император пообещал Боэмунду земли за Антиохией, давно уже de facto потерянные Византией еще со времен арабских завоеваний.

12 сентября 1097г. крестоносцы вышли к крепости Баграс, т.е. к границе Сирии. Их появление оказалось полной неожиданностью для местных мусульманских владетелей. К концу октября основные силы крестоносцев начали осаду Антиохии, на тот момент принадлежавшей эмиру Яги-Сиану. Среди христианского населения Ближнего Востока в данный период были сильны иллюзии относительно целей крестоносцев, связанные со слухами о чудесном появлении единоверцев, которые с божьей помощью одерживают победу за победой над «неверными» (2, 49). Часть населения Сирии и Месопотамии, преимущественно армяне и сирийцы, связывала с крестовым походом надежды на освобождение из-под власти сельджуков (там же). Армянское население Артаки при приближении крестоносцев восстало, вероломно перебив сельджукский гарнизон цитадели и сдав город Танкреду, племяннику Боэмунда  (там же).

Расчет крестоносцев на быстрое взятие Антиохии не оправдался - осада затянулась, вследствие чего в лагере начался голод. Анналы Хильдесхайма сообщают, что крестоносцы были вынуждены есть своих лошадей и ослов, и что дело порой доходило до каннибализма. Продовольствие, правда, можно было купить у армянских купцов,  но те заламывали баснословную сумму, тем самым обрекая простых крестоносцев на голодную смерть. Среди крестоносцев пронесся слух, что на помощь осажденным идет войско эмира Мосула Кербуги. Слух охотно распространяли армяне и греки, жившие в городе и, как следствие, взвинчивали цены(3, гл.7).

Войско Боэмунда осаждало город с востока в районе башни св. Павла. Вскоре ему удалось договориться с неким армянином, сторожившим башню Трех сестер. Анна Комнина, византийская принцесса и одна из первых женщин-историков, не сообщает имени предателя. Между тем другие источники  называют его имя, но по-разному. Ал-Асир называет его Рузбих, ал-Каланиси - Найруз, в европейских источниках он фигурирует под именем Пирруз. Вильгельм Тирский и другие латинские источники единодушно утверждают, что он был армянином  и оружейником (1, 574).

Причину предательства армянина Ал-Асир связывает с тем, что «они  (крестоносцы - З.М.) дали ему много денег и обещали одарить и наделить владениями» (4). Другие источники несут информацию, что армянин якобы затаил обиду на сюзерена города Яги-Сиана за какие-то притеснения. Третьи же утверждают, что Пирруз решился на предательство после того, как узнал об измене жены с одним из жителей города. Хотя источники по-разному трактуют первопричину измены армянина родному городу, все они  указывают на факт измены его жены.

Чтобы усыпить бдительность осажденных, крестоносцы за несколько часов до начала штурма вышли из лагеря как будто навстречу приближающемуся эмиру Мосула Кербоги. Ночью же они подкрались к западной стене близ башни Трех сестер.  Пользуясь темнотой, один крестоносец по имени Пайен проник в башню. Там его ждал Пирруз, который  сообщил, что все готово и что ради обеспечения успеха он только что убил родного брата, которому не доверял (5). Под покровом ночи крестоносцы взобрались по приставной лестнице на городские стены и устроили настоящую резню - за одну ночь погибло более 10 000 жителей Антиохии. Потери были и среди крестоносцев, но они « скорбели только из-за того, что более трехсот коней сломали себе шею»(3).

Владетель города Яги-Сиан попытался бежать, но был узнан армянами, которые отрубили ему голову и принесли  Боэмунду, пытаясь выгадать себе различные льготы и денежную премию.

«Сколько же всего было взято добычи в Антиохии, мы не в состоянии и сказать: вообразите, сколько сумеете и считайте сверх того. Не ведаем, и сколько пало тогда турок и сарацин. Жестоко рассказывать, как погибали они разными видами смерти и как различными способами умерщвлялись» (там же).

Что касается предателя Пирруза, то эта измена не доставила ему ни славы, ни богатства. Перейдя из ислама в христианство, он последовал с крестоносцами в Иерусалим. Затем он снова обратился в ислам и умер спустя два года,   презираемый как со стороны христиан, так и  мусульман, которым он поочередно прислуживал и изменял.

Литература:
1.Анна Комнина, Алексиада. Спб, 1996
2.Степаненко В.П. , Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071 - 1176). Свердловск, 1988
3.Раймунд Ажильский, Historia francorum qui ceperunt Iherusalim http://www.vostlit. Info//Texts/rus3/Raim Aguil/frametext1.html
4.Ибн ал-Асир// http://www.vostlit. Info//Texts/rus/Athir/text_1098_I.phtml?id=540
5.http:// www.militera.lib.ru/h/michaud/04.html

Заур Мехдиев