При слове дуэль в памяти всплывают образы легендарного гасконца д’Артаньяна, согласного даже драться одновременно в тремя противниками для защиты своей чести. Или знакомые со школьной скамьи дуэли Пушкина с Дантесом, Лермонтова с Мартыновым.

Но драться на дуэли может только человек априори высоких моральных принципов, когда не остается другого варианта для ответа на оскорбления. К тому же слово дуэль всегда ассоциируется с Европой или Россией. На мусульманском востоке такой способ сведения счетов не был принят. Но однажды вызов на дуэль от мусульманского владыки имел место.

Осенью 1775 г. неподалеку от деревни Караджалы под Дербентом затонуло судно российского купца Скворцова. По сведениям Адмиралтейской коллегии, причиной крушения была перегруженность судна. Погибли ценные товары на сумму 452 422 руб. 8 коп.

Фатали хан Кубинский принял срочные меры для расследования инцидента. В результате срочных мероприятий были собраны и возвращены владельцам товары на сумму 25 тыс. рублей. За согласованность действий и честность в расследовании происшествия глава русского внешнеполитического ведомства Н.И. Панин  выразил благодарность кубинскому хану, расценив поступок Фатали хана как «добрососедские отношения» и «пристойное почтение к российской императорской стороне».

Но враги объединительной политики кубинского хана и армяне, мечтающие поживиться на случившемся, пустили слух, что выброшенные бурей на берег товары были разграблены, и хан присвоил себе их львиную долю. Некоторые даже злословили, что по приказу хана спасшиеся с погибшего судна были убиты.

Для выяснения всех обстоятельств, Астраханской губернской канцелярией был направлен в Губу и Дербент майор русской службы армянин Мирзабек Ваганов. Тот с группой купцов-армян изыскивали всякие средства, чтобы обвинить Фатали хана в присвоение пропавших товаров, стремясь испортить сложившиеся с Россией дружеские отношения. В свои рапорты майор включал слухи и  досужие россказни,  выдавал за проверенные свидетельства собственные измышления, а также  включал в официальные документы свидетельства подставных лиц, не называя ни рода их занятий, ни места проживания. Например,  он  указывал как некий шекинский купец, фамилия которого почему-то не упоминалась, якобы рассказал красильщику армянину Минасу о том, что спасшиеся с погибшего судна два армянина и четыре азербайджанца содержатся в заключении вместе с астраханскими купцами в какой-то деревне под Шахдагом.

А другой анонимный «свидетель» якобы слышал от жителей Дербента, что местное население растащило выброшенный на берег товар, а людей взяли под арест.

Астраханская канцелярия, уверенная в честности своего эмиссара, не стала проверять отраженные в рапорте Ваганова сведения. Хотя Фатали хан добивался расследования всех обстоятельств гибели судна. Он уведомил российские власти, что он вернул найденные товары, а если остаются сомнения, то отдаст обыскивать свой дом и все свои владения. Но Астраханская канцелярии  по-прежнему была уверена в правоте полученных сведений.

Поняв, что азербайджано-российские отношения становятся натянутыми, сложившейся ситуацией воспользовались дербентские купцы Погос Гавалидов, Георгий Абрамов, поп Хози Сафарянов. Эта троица пустила слух, что на злополучном судне были и товары, принадлежащие им, которые попали в руки Фатали хана. Эти заявления также без предварительной проверки были с радостью включены в рапорт майора Ваганова.

Ситуацией воспользовались и явные враги не только политики Фатали хана, но и России. Гилянский хан, используя некоего Сукиаза Айвазова, через Минаса Диглянца донес русскому командованию, что якобы Фатали-хан послал бакинскому хану часть пропавших товаров с целью их сокрытия. Сам же Хидаят хан Гилянский сделал официальное заявление, что будто бы кубинские власти присвоили товары с судна Скворцова на сумму 700 тыс. руб., а экипаж умертвили. Подобные «сведения», граничащие с бредом, были также включны в рапорт армянина Ваганова.

Особенно в этом отношении отличился дербентский купец Петрос Иванов, близкий к врагам кубинского ханства и действовавший в их интересах.    Согласно его фантастическим показаниям, у берегов Дербента разбилось не одно, а даже три (!!!) судна, груженные рыбой и другими товарами на сумму 2 млн. руб.

Эти поклепы переполнили чашу терпения Фатали хана. Хан, для окончательного решения вопроса своей невиновности, вызвал Погоса Иванова на дуэль. Но трусливый клеветник сбежал в Кизляр, понимая, что его ложь лишь ускорит его конец. Тогда хан конфисковал лавки и товары Иванова стоимостью в 14 707 руб., дом, два тутовых сада и виноградники, луга, пахотные земли на 23 607 рублей.

Надо отметить, что с этой историей был знаком даже генералиссимус Александр Васильевич Суворов, который в своих дневниках отмечал ненависть Фатали хана к клеветникам, особенно к Погосу Иванову. Тот же попытался «надавить» на Фатали хана, отправив жалобу в Петербург.  Но императрица Екатерина II даже не удостоила зарвавшегося лжесвидетеля ответом.

Тогда майор Ваганов предоставил свой рапорт генералу де Медему – командующему русскими войсками на Кавказе. Тот, будучи честным солдатом и неискушенным в  подобных играх, поступил так, как требовала честь российской короны – стал настаивать на решении вопроса силой оружия.

Но дипломатическое ведомство императрицы Екатерины прекрасно понимало, чего стоят приведенные армянином Вагановым «сведения». Рескриптом от 15 декабря 1776 г. императрица указала, что правительство не одобряет планы кавказского командования. Свое действие оказали и отправленные Фатали ханом письма, в которых он обстоятельно изложил суть вопроса.

Генерал де Медем получил строгое взыскание, а позже и вообще был уволен со службы. К его чести, ему хватило мужества, чтобы позже признать: «По сему происшествию с сим ханом не могу я не признаться и в моей собственной неосторожности».

Таким образом, жертвой необузданной жадности армян пал ни в чем, кроме выполнения своего воинского долга, неповинный русский генерал. Да и привычка таскать из огня каштаны чужими руками на этот раз дала осечку – Фатали хан был не из тех, кто позволил бы безнаказанно оклеветать себя и своих подданных. И трусость перед лицом сильного противника показалась во всей своей красе.

Шелале Гасанова, Заур Мехдиев

minval.az