Писательница-журналистка из Латвии Татьяна Чаладзе в трудное для Азербайджана время, когда воодушевляемые националистами армянские вооруженные формирования при содействии зарубежных покровителей из диаспоры вторглись на азербайджанские земли, когда только начинался Карабахский конфликт, не побоявшись огня, приехала в республику.

Латвийская журналистка поставила перед собой цель – раскрыть суть противостояния, рассказать о виновниках и жертвах этой необъявленной войны.

До карабахских событий она вместе с мамой и дочерью жила в Риге, была в первых рядах борцов за независимость Латвии, ее знали, как автора наиболее читаемых и проблемных материалов. Статьи Чаладзе убеждали читателей правдивостью. Чаладзе возглавляла в Риге независимые газеты “Балтийское время” и “Латвияс лаукс”.

Знакомясь на страницах латвийской печати с материалами, восхваляющими армян, журналистка решила немедленно ехать в Баку и самой разобраться в этой истории – уж больно неискренним показался ей плач “многострадальных” армян.

Потом Татьяна напишет: “За правдой надо отправиться на долгие поиски, в “железных лаптях” пройти не одну версту по крутым склонам. Неужто щелкоперы, сочиняющие небылицы, поверившие в обещанные заказчиками “золотые горы” и впрямь не понимают, какой грех они совершают? Ведь авторы этих гнусных статеек разжигают сатанинский костер ненависти между между соседними народами, в итоге страдает опять же ни в чем неповинный народ”.

Чаладзе оказалась свидетельницей ужасов Карабахской войны, перенесшая в репортерский блокнот страшные факты и отснявшая на фотокамеру хронику этой несправедливой войны, запомнившая на всю жизнь огненный котел никому не нужного кровавого противостояния.

Чаладзе, для которой Азербайджан стал второй родиной, является автором двух фронтовых альбомов и знаменитой книги “Сострадание”.

Рассказывает Татьяна: “В сентябре 1992 г. в парламентской газета Латвии – “Диене”, вышла статья о событиях вокруг Нагорного Карабаха. В материале говорилось о якобы нарушении прав проживающих в НКАО армян, об их т. н. страданиях. В течение месяца на страницах этой авторитетной газеты увидели свет 17 статей на карабахскую тему и, конечно, во всех материалах армяне представлялись чуть ли не “великомучениками”, “обиженными и многострадальными”, азербайджанцев называли не иначе, как “безжалостных варваров”.

Откровенно говоря, подобный односторонний подход к теме, разделение людей на “обиженных” и “обижающих”, разумеется, вызывала неоднозначную реакцию у населения Латвии, также боровшейся за независимость и заплатившей за свободу жизнями лучших сыновей и дочерей.

Мы, журналисты, хорошо знаем друг друга. Спустя непродолжительтное время авторы статей, требовавшие от латвийского парламента “поддержки справедливой борьбы за независимость Нагорного Карабаха”, вдруг резко изменились: кто-то въехал в комфортабельные апартаменты, кто-то сменил старый автомобиль на новый, а один отправился в престижную зарубежную турпоездку. Вот так, кто-то хорошенько устроился за счет щедрых на вознаграждение армян, а мы, считающие бескорыстие высшим человеческим качество, вышли на поиски истины.

Как фанатик, я принялась за творческие исследования. Еще будучи студенткой университета, на диспутах твердила преподавателям и однокурсникам, что журналистика – не профессия, а состояние души, потребность в удовлетворении высоких целей. Сердце человека принимает или отталкивает определенную проблему. Я не принимала предложенный армянами вариант.

В статьях в латвийской парламентской газете авторы писали, что, дескать, азербайджанцы идут в бой, приняв изрядное количество спиртного и накачавшись наркотиками, пленным детям отрубают головы, варят в котлах и едят. Странно, но факт: ни в одной латвийской газете не нашлось места нескольким строчкам о позиции Азербайджана, хотя бы ради этики. Это меня возмутило, решила срочно отправиться в Азербайджан и 17 октября 1992 г. была уже в Баку.

Трудно забыть первую поездку на фронт. Получили разрешение в Министерстве обороны и на следующий день вместе с представителем информационного центра (парень по имени Мустафа) выехали на передовую. Нам разрешили отправиться в Агдеринский район, в бригаду полковника Наджмеддина Садыхова. Добирались по верхней дороге, через Ахсуинский перевал. Так начался мой фронтовой путь. Представить не могла, что ждет меня на этой трудной дороге: предвкушение радости от успешных сражений, горечь обидных неудач, помощь раненым, потери ставших близкими боевых товарищей. Сама экстремальная обстановка вынуждала подчиняться суровым условиям войны.

Увиденное и пережитое на фронте красной нитью прошло через мою судьбу. Не думала, не гадала, что даже моя Латвия покажется чужой, ибо там, на Родине, проармянски настроенные писаки откровенно врали, искажая правду о событиях в Азербайджане. Вернувшись в Ригу, все равно написала бы увиденное в Карабахе. Уже потом увидят свет фронтовые репортажи и альбомы. Каждый раз, отправляясь на передовую, меня беспокоила единственная мысль: вся Вселенная напоминает крутой Ахсуинский перевал, покрытый густым облачным туманом.

Сумерки сгущались, когда мы добрались до Тертера. Пришлось заночевать в гостевом доме районной исполнительной власти. Проснулась утром от голоса диктора, читавшего по телевизору военные сводки. Диктор по имени Шамистан читал военную сводку, я поняла, что уже действительно нахожусь на самой передней линии фронта.

Села, мимо которых проезжали по Агдеринской дороге, подвергались обстрелу из артиллерийских орудий, дома ограблены и сожжены. Населенные пункты были безлюдными, жители покинули родные очаги. Тогда я поняла, как безжалостна война, превращающая мирных людей в беженцев. Приближаясь к Агдере, видели на обочинах дороги большое количество подбитой военной техники. А на стволе уничтоженной БМП преспокойно восседал белый голубь.

В штабе воинской части нас принял командир бригады. Полковник Н.Садыхов стал моим первым собеседником в Азербайджане. Он говорил: “Многое предстоит сделать: должны создать и укрепить национальную армию, обеспечить надежную охрану мирного населения от армянских агрессоров. Вооруженные формирования Армении, нарушив государственные границы Азербайджана, ведут на нашей территории кровавую войну. У живущих в этих краях азербайджанцев нет примитивного оружия, чтобы защитить свои семьи. По прямому указанию Горбачева у них отобрали даже охотничьи стволы. Села беспрерывно обстреливаются из установок “Град”.

Трагедия в Ходжалы, ставшая результатом совместных действий армяно-российских вооруженных формирований, заставила содрогнуться человечество. Оккупанты не щадили ни женщин, ни стариков, ни детей. Московские политики, выступающие с пространными речами “об урегулировании межнациональных конфликтов”, занимались продажей смертоносного оружия, еще более накаляя непростую ситуацию.

Написать репортаж с фронта, не побывав на передовой, не делает честь военному корреспонденту. С трудом получив “добро”, с помощью сопровождающего отправилась на Чылдыран. Еще недавно здесь шли кровопролитные сражения, враг стер с лица земли села, отступавшие армяне заминировали дороги. Враг не гнушался даже минировать трупы. Солдаты, пытавшиеся после боя вынести тела боевых товарищей, подрывались и сами становились шехидами.

Мы еще были в части, когда раздался сигнал тревоги. Во двор въехал “Урал” и бойцы начали грузить в машину ящики с патронами. Офицеры отдавали команды, солдаты готовились к бою. Не помню как, но все-таки добилась у командира разрешения участвовать в предстоящей операции. На “Ниве” торопились к месту событий. Меня сопровождали водитель Гурбан, адьютант комбрига и военный оператор Низами Аббас.

Диверсионная группа противника, засевшая в районе водохранилища Сарсанг, готовила теракт на дороге Агдере – Атерк. Сумерки сменила ночь и наш автомобиль продвигался, ориентируясь на задние фары ехавшего впереди грузовика. Колонна продвигалась, мы старались не думать, где и на каком повороте нас поджидают террористы. Впервые в жизни мне стало страшно: полночь, узкая горная дорога, глубокие овраги. Говорю про себя, “почему я здесь, ведь меня могут убить. А как же мама, дочь…”. Слава Аллаху, опасность миновала.

Когда подъезжали к Сарсангскому водохранилищу, чуть было не наехали на горящую впереди машину. Вражеский гранатометчик угодил в бензобак, автомобиль тут же загорелся и водителю не удалось выскочить из кабины. Укрывшиеся в засаде армяне обрушили автоматный огонь на проезжавший по верхней дороге “УАЗ” – кого-то убили, кого-то ранили. Оставив в сторону видеокамеру, Низами схватил автомат. Полушепотом сказал мне, что нельзя попадать в плен, это хуже смерти. Командир решил взять с собой раненых и двигаться вперед. Пришлось переночевать в соседней деревне. На войне еще не раз попадала в такие передряги. Позже появились циклы материалов об армянских зверствах, терактах.

В октябре 1992 г. вернулась в Ригу, написала первые военные репортажи. Специальный номер газеты “Балтийское время” посвятила Карабахской войне. Обычно наша газета выходила на 8-и страницах, но факты потянули аж на все 16 полос. Снимки из Азербайджана, кадры, запечатлевшие предсмертные муки жителей Ходжалы, потрясли наших сотрудников. Не могли работать, не приняв валерьянки. Таким образом, спецномер “Балтийского времени” с правдой о Карабахе попал к читателям.

Затем в газете “Латвияс лаукс” на латышском, русском и немецком языках опубликовали мой фронтовой репортаж “С нами были только Аллах и два пулемета”. Спустя день или два в редакции раздался телефонный звонок, голос с ярко выраженным кавказским акцентом стал угрожать, обвинять меня в сговоре с азербайджанцами.

В популярных СМИ Латвии вышли статьи, где Т. Чаладзе критиковали за разжигание межнациональных отношений, одностороннее и тенденциозное освещение сложной проблемы. Конечно, за этой кампанией стояли проармянски настроенные круги.

Спецвыпуск “Балтийского времени” вышел и на азербайджанском языке и это стало для меня настоящим сюрпризом. 4 декабря 1992 г. вышли из Хындырыстана, обошли Паправенд и оказались под артобстрелом. Проходя Дрымбон, стали свидетелями артподготовки армян. Вскоре началось наступление на боевые позиции противника. Выстроившиеся во дворе части бойцы через несколько минут должны были отправиться на передовую.

Ко мне подошел лейтенант и спросил: “Извините, вы – Татьяна Чаладзе?”.
“Да, а что случилось?”.
Офицер улыбнулся: “Только что в машине прочитали вашу статью в газете “Балтийское время” на азербайджанском языке. Это здорово, что вы с нами. Как вы умудрились в Латвии выпустить газету на нашем языке?”

Откровенно говоря, я опешила. Оказалось, что привезенный мною в Баку русский вариант газеты переведен на азербайджанский язык. Эту ответственную задачу в 1992 г. выполнил журналистский коллектив газеты “Азербайджан”.

После двух фронтовых альбомов, в 1995 г. в издательство “Азербайджан” вышла книга “Сострадание”. Эта книга – воспоминания о моей фронтовой жизни в Азербайджане. Написанные в окопах материалы рассказывают о многих храбрых солдатах и офицерах. В заметках я попыталась увековечить имена шехидов, отдавших жизнь за свободу и территориальную целостность Родины. Слезы детей-сирот, тоска беженцев по обжитым местам натолкнули меня на мысль написать книгу.

Журналистика, действительно, особая специальная, я бы сказала даже чрезвычайная профессия. Мы в ответе за написанное перед Аллахом. Пережитое, увиденное и услышанное в Азербайджане, реалии этой кровопролитной войны оставили глубокий след в душе. Может, поэтому нашла в себе силы выполнить миссию очевидца карабахских событий.”

Заслуженный журналист Азербайджана Татьяна Чаладзе скончалась в 2017 году.

По книге Земфиры Магеррамли “Карабахская война: сражались и женщины”. Перевод с азербайджанского П. Рустамзаде

azerhistory.com